Когда я была маленькой, была очень-очень подвижным ребёнком. И в то же время очень миниатюрным - тоненькие ручки, длинная шейка. Пока не умела ходить, ни минуты не оставалась неподвижной. Одним словом, энерджайзер.
Мама моя никогда не была сторонницей заискивающих сюсюканий, поэтому Зайкой, Крошкой и Малышкой мне быть не довелось, а была я... Лягухой. Именно так меня называла мама (пока, конечно, я не стала соображать
) Бабушке моей это прозвище совсем не нравилось. Она его считала совершенно неподходящим для маленькой Принцесски, Лапочки, Мармеладочки. Споры на эту тему могли бы продолжаться очень долго, если бы однажды моя бабуля, в очередной раз дойдя до крайней степени недовольства подобной "нечеловеческой грубостью", едва сдерживая истерические рыдания, решила нанести последний сокрушительный удар и позвонила своему любимому и очень уважаемому племяннику (моему дяде).
- Саша, - гневно возмущалась бабуля в трубку, - ну как можно так называть ребеночка! Это же просто непозволительно! Нормальные люди такого никогда себе не позволят! Вот вы свою Дашенька как называете?
После смущённо-растерянного молчания дядя не нашёл другого выхода, кроме как виновато сказать правду:
- Жопа...
Больше бабуля тему ласковых прозвищ не поднимала.
Теперь, когда знакомые, придя к нам, слышат, как я зову сына Мистер Какашкин и крайне этому удивляются (иногда даже возмущаются) я всё время вспоминаю эту историю.